В послужном списке прапорщика в отставке Станислава БАГДАСАРЯНА — 1150 прыжков с парашютом, служба в «горячих» точках, тяжелые травмы. И множество армейских историй, от которых захватывает дух.

Станислав Суренович любит спорт с детства — занимался футболом и фехтованием, получил взрослые спортивные разряды. Потом его увлекли самолеты. В летчики не прошел из-за небольшого роста, зато для парашютного спорта таких ограничений не было. Так он начал заниматься в бакинском ДОСААФ и со временем стал мастером парашютного спорта.

— Первый прыжок никогда не забудется. К тому моменту я еще и на самолетах ни разу не летал, — вспоминает десантник. — Сижу напротив двери, ноги — ватные. Вспоминаю, что надо отсчитать три полные секунды перед раскрытием парашюта. Прыгнул, считаю… Ай, ладно! Глаза закрыл и дернул кольцо раньше времени от страха. Если кто-то говорит, что во время первого прыжка ему не было страшно — не верьте…

Забавный случай произошел, когда пришла пора идти в армию. Члены медкомиссии слишком поздно узнали, что у Станислава есть опыт прыжков с парашютом.

— Почему же ты сразу не сказал? — спросили его.

И пришлось проходить всех врачей заново — в ВДВ более строгий отбор.

Он служил в десантно-штурмовом батальоне, приходилось прыгать с ручным противотанковым гранатометом. Для тренировки приземлений использовали автомобиль — разгонялись до сорока километров в час, и десантники, сгруппировавшись, по одному выпрыгивали во всем обмундировании с оружием на землю.

С увеличением опыта понижалась высота полета — начинающих сбрасывают с тысячи метров, а на учениях бывалые парашютисты прыгали с четырехсот. Также меняется со временем и конструкция парашютов — после определенного количества прыжков становятся доступны более быстрые, легкие и маневренные модели. Любой десантник точно знает, сколько раз он прыгнул — после каждой сотни удачных приземлений надо обязательно отметить юбилей и накрыть сослуживцам стол.

После двухлетней срочной службы под Магдебургом в Германии Станислав Суренович год работал автослесарем. Но небо тянуло, и он вернулся в армию. Служил в грузинском Лагодехи, побывал в Афганистане.

Провинция Кандагар казалась советскому военнослужащему порталом в прошлое — в 1986 году деревенские жители все еще пахали землю плугом, как в начале века. Там он участвовал в патрулировании местности и пресечении незаконного трафика оружия и наркотиков. В составе подразделения специального назначения на границе с Пакистаном останавливал караваны и проверял, что они везут. Однажды удалось задержать партию из семи тонн опиумного сырья.

• — Тяжело жить в пустыне, — рассказывает Станислав Багдасарян. — Везде толстенный слой пыли, мельчайший песок. Поначалу даже в столовой есть нормально не мог — постоянно песок во рту. Потом привык. Летом стоит адская жара — до плюс 60 градусов, а ночью температура может опуститься до нуля. Обязательно носили солнцезащитные очки — без них можно за два года посадить зрение.

После Афганистана десантник переехал в Асбест, дважды был командирован в Чечню. На вопрос, принимал ли участие в боевых действиях, коротко отвечает: «Было». До 2008 года служил прапорщиком в воинской части на 101-м квартале, командовал взводом, отвечал за парашютный склад.

В Асбесте Станислав Суренович живет уже тридцать лет. Женился, вырастил сына и дочь, поддерживает связь с сослуживцами. И мечтает сделать городу подарок — установить на аллее Победы рядом с памятником воинам-интернационалистам образец тяжелой военной техники.

П. Разницын. Фото автора.

«Асбестовский рабочий» от 2 августа 2022 года.